Атака на Титанов, конечно же) Теперь и тут)

[greeddy]

персонажи: Ирвин, Ривай, некоторое кол-во ОМП
рейтинг: R за лексику.
кусок первый из пяти. Глава первая: Знакомство.


– Аддамс, Грегори – Петра, отметь, что ударение на второй слог, – Доннерман, Смит, Смитри, Смитсон, Смоттисон…
Ирвин отстранил от себя листок с именами, пробежал глазами последние четыре, удостоверяясь, что не ошибся, и покачал головой. Петра, молоденькая и симпатичная полицейская, выделенная в помощницы, прыснула в кулачок и пожала плечами.
– Ну, может, их по алфавиту отбирали?
– А остальных на А, Г и Д уже съели, – пробормотал Ирвин себе под нос и еще раз внимательно пересчитал имена. – Так, кого-то не хватает. На сегодня у меня в списке восемь человек, а имен всего семь, или я ошибаюсь?
Петра заглянула в свою тетрадь и кивнула. Ирвин с задумчивым видом поскреб подбородок. Пора было уже побриться, двухдневная щетина ощутимо колола пальцы.
– Это последняя партия. Вот что мы сделаем, Петра: ты возвращайся на полигон, а я подойду к командору Райли. Если они потеряли заключенного, это вообще-то не наши проблемы, но сейчас каждый человек на счету.
– Ясно, сэр, – энергично кивнула она и в военном салюте прижала кулак к груди. – Разрешите идти?
Ирвин, конечно же, разрешил. Глядя вслед ей, бодро убегающей по направлению к казармам, капрал от всей души пожелал этой девочке не попасть в число тех, кто будет охранять колонну идущих за стену людей.
«Хотя, с другой стороны, – пришла тут же горькая мысль, – кто из них заслуживает такой участи? Никто из них. И никто из нас. Быть съеденным заживо – не то, как хочешь встретить свой конец».
Грудь слева отозвалась ноющей болью, и Ирвин потер ушибленный бок. Нет, титан не задел его по-настоящему, иначе так просто Ирвин бы не отделался; но именно из-за этого Ирвин стоял тут сейчас и караулил полицейский конвой. Командор Райли считал, что его состояние не позволит полноценно участвовать в подготовке новых кадетов, но позволить одному из лучших своих солдатов в такое время просто валяться на кровати тоже не мог. Компромисс: Ирвин встречает заключенных, которые согласились участвовать в освободительной вылазке, оценивает их и позже сообщает о тех, кого счел перспективными. Ирвин уже пропустил в Трост четыре такие партии, сегодняшняя была последней. И в ней не хватало только одного человека.
Повернувшись к воротам спиной, Ирвин оглядел площадь. Улицы были полны народа. Не все беженцы успели пройти через внутренние ворота к местам новых поселений, кто-то жил во временных гостиницах, получая по утрам паек от городских властей. Каждый день небольшие группы уходили за стену Роза, получая направления вглубь страны, кто в сельскохозяйственные районы, кто в животноводческие общины, но город все равно казался переполненным. Многие и не планировали уходить, ожидая, пока войска освободят их земли. К счастью, титаны пока не добрались сюда. Они бродили по огромным пространствам, которые прежде были третью занимаемой людьми территории, и не показывались вблизи Троста. Однако тем, кто собирается сейчас здесь, придется столкнуться с титанами, и это будет великая схватка.
Громкие голоса заставили его отвлечься от размышлений. Обернувшись, Ирвин увидел группу людей в полицейской форме, которые о чем-то спорили со стражей ворот. Стражников было трое, полицейских четверо; двое наседали на Кальвина, старшего дневной смены, размахивая какими-то бумагами, другие двое стояли немного в стороне, придерживая за плечи пятого члена группы. Нахмурившись, Ирвин сделал несколько шагов в их сторону. Спор явно набирал обороты и грозил перерасти в полноценную перебранку.
Было похоже, что стражники проигрывают. Вид у Кальвина был потерянный, он огляделся, словно ища кого-то, и стоило ему увидеть Ирвина, как лицо осветилось облегчением.
– Капрал Смит! – воскликнул он радостно и подался к нему так, словно хотел обнять. – Капрал, тут с вами хотят поговорить!
Полицейские перестали размахивать бумагами и синхронно повернулись к Ирвину, как гончие псы, ставшие в стойку. Ирвин выдавил из себя улыбку.
– Господа?
Начальник полицейского наряда скользнул глазами по его куртке, задержавшись на шевроне на рукаве, и как бы нехотя стукнул себя кулаком в грудь.
– Вы тут главный из разведки?
– Нет, – порадовал его Ирвин. – Наш главный сейчас за стеной. А какое у вас дело?
– Мне приказано передать вам государственного преступника, – полицейский махнул рукой в сторону двоих своих людей, скучавших в отдалении, –- и убедиться в том, что ваши меры безопасности соответствуют необходимому уровню!
Ирвин с восхищением поднял брови. Так сразу и не угадаешь, что звучит лучше – «государственный преступник» или «меры безопасности». В условиях всеобщей паники и истерики по поводу недавнего нападения титанов и падения одной из трех стен самое время беспокоиться, а крепкие ли у внешней разведки замки на складах.
– Не смотрите так, – проворчал полицейский. – Этот ублюдок действительно опасен. Его бы уже казнили, если бы на суде ваш командир лично не просил оставить ему жизнь. Пусть послужит на благо обществу, так он сказал.
Ничего выдающегося в заключенном не было, скорее наоборот. Худой, невысокий, рядом с двумя рослыми стражами он смотрелся откровенно комично. Несколько секунд Ирвин с любопытством рассматривал кандалы у него на ногах и колодки, которые удерживали руки за спиной. Как-то не вязались предосторожности с его внешним видом. Все равно что надевать лошадиную упряжь на средних размеров собаку.
Оставив мнение при себе, Ирвин глянул в список.
– У меня тут осталось всего одно имя. Ривай?
– Точно, он, – сплюнул полицейский. – Не смотрите, что на вид шибздик шибздиком. Эта сволочь убила человека.
Ирвин по-новому взглянул на заключенного. Убийство было одним из самых тяжким преступлением внутри этих стен. Наверное, если бы не особая ситуация, его бы уже казнили.
– Командор Райли велел нам сопровождать его до самых казарм. Посадите его в самый глубокий подвал и повесьте замок потяжелее, а потом просто сбросьте со стены на корм титанам, вот мой совет.
– Не слишком ли сурово? – не удержался Ирвин. – Нас не так много, чтобы раскидываться человеческими ресурсами, знаете.
Полицейский снова сплюнул.
– Он не просто убил сокамерника, он его загрыз. Как дикий зверь, представляете? Для вашей же пользы, не имейте с ним дела. Это совершенно отмороженный, на всю голову больной ублюдок. Колодка, кандалы, это все вынужденные меры. Он бросался на всех без разбору, разбил голову одному надзирателю, сломал ногу другому, и все после того, как просидел неделю в карцере. Страшный тип.
Заключенный не обращал на них внимания. Если и слышал, как о нем говорит, виду не подавал. Смотрел прямо перед собой, в одну видимую только ему точку.
– Похоже, ваши товарищи не остались в долгу, – заметил Ирвин. На скуле расплывался синяк, еще не успевший пожелтеть. На шее, не скрытой арестантской робой, четко выделялся отпечаток резиновой дубинки. Однако раскаявшимся Ривай не выглядел. Даже запекшаяся в уголке рта кровь не мешала ему презрительно кривить губы.
Полицейский махнул рукой.
– Все равно ему не помогает. Сколько ни бей, мозгов не прибавляется. Тупой и агрессивный, как ваши титаны.
Ирвин хотел было сказать, что битье еще никому не помогало, но опять же удержался и оставил свое мнение при себе. Правда, на лице, наверное, что-то отразилось, потому что полицейский посмотрел на него и хмыкнул:
– Вы еще попробуете на вкус его характер, капрал… Смит, кажется? Смотрите, не обломайте зубы.
– Мои трудности – это мои трудности, – сказал Ирвин достаточно вежливо, чтобы отбить охоту продолжать этот разговор. – Давайте, я подпишу документы. Нет нужды ждать нашего командира, я здесь как раз для того, чтобы забирать освобожденных из-под стражи заключенных. У меня все необходимые полномочия.
Полицейский оглядел его с ног до головы. Секунду он, казалось, колебался, потом пожал плечами и махнул своим людям.
– А, как хотите. Забирайте свое сокровище. Но только вот что, сэр, как вас там: этого сукиного сына две недели не могли поймать. Знаете, почему? Для того, чтобы обчищать богатые дома, он использовал привод. Не знаю, где и когда ублюдок научился им пользоваться, но он чертовски хорошо это делает. Отвернитесь на секундочку, и он стукнет вас по затылку, заберет ваши красивые шмотки, и только его и видели.
Капрал молча кивнул и посмотрел на заключенного с новым интересом. Это объясняло, почему Райли просил за Ривая на суде. Человек, который уже умеет пользоваться системой пространственного маневрирования, в такие времена на вес золота. Вот бы еще он не был таким мелким! Нужны длинные руки, чтобы размахивать метровыми мечами. Да и мышечная масса не помешает. «В любом случае, – сказал себе Ирвин, – сгодится для отвлечения внимания. Будет летать перед лицом у титана, пока кто-то не зайдет сзади и не завалит».
Ирвин переступил на месте, покосился на клонящееся к стене солнце. Время уже перевалило за полдень. Еще один день в череде отмеренных до похода дней. Скоро наступит та самая дата; скоро сотни, тысячи человек возьмут в руки оружие, чтобы отбить стену у титанов. Среди них будут фермеры, землепашцы, охотники, рыболовы; уважаемые граждане и отбросы общества, все вместе объединяться в человеческий могучий кулак. Те, кто выживет, навсегда запомнят подвиг павших.
– Вы его еще к стене привяжите, – услышал он голос Кальвина. – Вон, к воротам.
Ирвин отвлекся от размышлений. Один из конвоиров опустился на колено, расстегивая кандалы. Другой зашел за спину, ковыряя ключом в замке. Третий, остановившись перед Риваем, расставил ноги на ширину плеч и скрестил руки на груди, принимая вид суровый и непреклонный.
Все это время стражник простоял молча, не вмешиваясь, но теперь, очевидно, терпение лопнуло. Ирвин был тут с ним солидарен. Для них, имеющих дело с титанами, такое обращение с человеком казалось диким и неправильным. Со стороны стражников послышались смешки и перешептывания.
Тот третий, что стоял в красивой позе, обернулся, собираясь что-то сказать. Его брови были сердито нахмурены, лицо выражало справедливое негодование.
Он начал открывать рот, и тут это случилось.
Ирвин смотрел прямо на них, поэтому успел все увидеть. Он привык действовать на высоких скоростях, когда в лицо летят стволы деревьев, ветки хлещут по плечам и любое неосторожное движение может привести к смерти. Поэтому он уловил момент, когда Ривай начал действовать – фантастически быстро, как атакующая змея. Ривай ударил в живот стоящего перед ним. Нанес удар всем телом, поэтому его качнуло вперед, но прежде чем кто-то успел отреагировать, успел повернуться, используя собственный толчок, и пнуть коленом в лицо того, кто стоял аз ним на коленях. Ирвин успел восхититься мастерством, с каким все было проделано. В следующее мгновение полицейские очнулись. Руки заломили снова, задний, зажимая расквашенный нос, из которого ручьем текла кровь, от всей души врезал по ноге, роняя Ривая на колено. Слишком разозленные, чтобы сдерживаться, конвоиры обрушили на него град ударов. Закрывая голову руками, Ривай упал на землю, согнулся, прикрывая живот. Полицейские обступили его, продолжая остервенело месить, теперь уже ногами.
– Прекратить! – рявкнул Ирин. Полицейские не отреагировали, продолжая пинать лежащего. Ирвин порывисто шагнул вперед, повысил голос, обращаясь к командиру.
– Велите своим людям остановиться, капрал! Он уже не принадлежит к вашей юрисдикции, и это превышение власти!
Полицейские остановились, попятились от добычи, бросая на него злой взгляд.
– Ничего личного, но я не одобряю, когда моих подчиненных месят ногами, – успокаивающе сказал Ирвин. – На самом деле, чтобы их били руками, я тоже против. Завтра, может, эти люди пойдут за стены, чтобы защищать ваше будущее, капрал. Вы ведь с ними не пойдете?
Полицейский капрал хмыкнул и отвернулся.
– Как по мне, пусть бы сдохли здесь и сейчас. Отбросы. Мусор…
Заключенный, от которого полицейские отступили, образовав настороженный треугольник, медленно поднимался. Вблизи Ирвин заметил, что костяшки пальцев у него были стесаны почти до мяса. По подбородку текла кровь из разбитой заново губы. Глаза сверкали яростно и непокорно. Ривай выглядел как загнанный, озлобленный и смертельно опасный зверь. Сейчас, глядя на него, Ирвин поверил, что он может убить.
Ирвин протянул ему руку, предлагая помощь. Ривай проигнорировал его жест. Хоть и с трудом, поднялся сам, разогнулся, вытирая кровь с подбородка и обжигая полицейских взглядом. Казалось, в нем не осталось ничего, кроме жажды драки. Ирвин убрал руку.
Ривай, не обращая на него внимания, широко размахнулся.
Ирвин схватил его запястье, вывернул, дернул назад, прижимая Ривая к себе. Полицейские, опять подавшиеся было к ним, остановились, глядя на бывшего своего поднадзорного со смесью ненависти и презрения.
– Отставить! – рявкнул он во всю мощь своих легких Риваю прямо в ухо. Тот вздрогнул, дернулся, но вырваться из стальной хватки не смог.
– Отставить, – повторил Ирвин немного тише и посмотрел на полицейских, давая понять, что к ним это тоже относится.
Ривай был напряжен, как стальная пружина. Дыхание – шумное и запаленное, как у загнанной лошади. Капрал по опыту знал, что долго это состояние не продлиться. Топливо из смеси духа и злости, на котором держался этот человек, вот-вот должно было кончиться. Ирвин обвил его горло рукой, прижимая; Ривай рванулся, попытался сдвинуть, оттянуть его локоть, но безуспешно. Силы ему явно изменяли.
– Успокойся, – выдохнул Ирвин еле слышно. – Скоро ты можешь быть свободен.
Ривай с усилием втянул в себя воздух. Ирвин еще держал его несколько секунд, прежде чем отпустить и сделать шаг назад.
– Смирно!
Ривай смотрел куда-то в сторону и не отреагировал.
– Команда «смирно» выполняется по команде командира или при встрече с вышестоящим офицером. Руки по швам, тело перпендикулярно земле, глаза прямо! Нехорошо начинать свою карьеру с нападения на вышестоящего офицера, кадет Ривай. Пять суток гаупвахты, кадет. А теперь – смирно!
Целую минуту Ирвин сомневался, что подействует. Потом Ривай уронил руки, уперся угрюмым взглядом куда-то ему в район груди. Ирвин незаметно перевел дух.
– Ну что, поздравляю с геморроем, – полицейский капрал наблюдал за происходящим с живым интересом. Теперь, когда шоу закончилось, он презрительно фыркнул и обвел взглядом своих людей. – Уходим, ребята. Нечего нам больше тут делать. Разведка как всегда выделилась. Пожелаем им удачной службы и отметим в кабаке сегодняшний день.
Ирвин пропустил мимо ушей его слова.
– Идем, – кивнул он Риваю.
– Парень, – вмешался Кальвин, – ты, конечно, крут, но может сходишь еще за кем-нибудь? Мы тут посторожим его для тебя. Ну, правда. Мы все видели, что он больной на голову. Кто отвечать будет, случись что?
– Я и отвечу. Все в порядке, Кальвин, спасибо.
Ривай не стал долго думать. Опустив голову, глядя себе под ноги, он подошел. Ирвин ждал его, не двигаясь с места. Естественно, опущенная голова не означала раскаяние – если его выводы были верны, Ривай просто сосредоточенно смотрел, куда ступает, слишком гордый, чтобы попросить о помощи. Рядом с Ирвином его повело, капрал поймал его за плечо, ободряюще сжал. Услышал, как Ривай выругался себе под нос; но вырываться не стал, и Ирвин сдержал торжествующую улыбку.
– Пошел ты, мудак, со своей гаупвахтой, – процедил Ривай. Он поднял голову и продолжил, глядя обескураженному Ирвину в глаза: – В гробу я тебя видал.
– А характер действительно отвратительный, – вздохнул Ирвин. – Ладно. Я понял, что ты крут, как вареные яйца, и идешь сейчас со мной, потому что сам так хочешь. Я все понял. Надеюсь, от обеда ты не откажешься… сокровище.
– Не откажусь, – буркнул Ривай, опуская глаза. Вероятно, неудобно было задирать голову, чтобы смотреть на высокого Ирвина. – Назовешь так еще раз, получишь в морду.
Вырываться, опять же, не стал. Ирвин восхитился про себя силой духа. Вот ведь может человек едва стоять на ногах и в то же время отстаивать свое достоинство.
– Угроза офицеру строго карается, – сказал он скучным голосом. – Напоминаю, офицер это я. Еще одно слово, кадет, и я понесу вас на руках. Весь город будет глазеть. Тебе это надо?
– Не посмеешь, – выдохнул Ривай. Он напрягся, плечо под рукой Ирвина закаменело. «Как будто я действительно бы это сделал», – удивился Ирвин.
– Держи язык на привязи, и я, конечно, не посмею. Мы почти пришли. Смотри, вон высокая стена – здесь будут тренироваться кадеты. Ты в том числе. Как я понял, ты уже знаком с системой пространственного маневрирования?
– Да.
Ирвин подождал, но продолжения не последовало.
– Да, и все?
– И все. Ты же слышал, – после паузы продолжал Ривай неприязненно, – твой командир решил, что я вам пригожусь. Значит, его мои навыки устраивают. Спроси у него.
Ирвин хмыкнул, но решил больше ничего не спрашивать. Человек только из тюрьмы. Голодный, уставший, охранники попрощались весело. Хотя характер – ершистый, неуступчивый, – Ирвину очень понравился. Из таких вот и получаются лучшие разведчики. Те, кто не побежит при виде титана, не начнет паниковать, во что бы то ни стало выполнит задание…
Они остановились перед отдельно стоящим небольшим зданием. У входа дежурили два разведчика в полной форме, с приводами и палашами. Кроме обычного оружия, у обоих на поясе были сигнальные пистолеты. Увидев Ирвина, разведчики вытянулись и отдали честь.
– Вольно, – разрешил Ирвин и подтолкнул Ривая к двери. – Заходи.
Подчиняясь повелительному кивку, один из разведчиков заскрежетал запором и открыл дверь. Внутри была комната с голыми стенами, с одним лишь окошком под самой крышей и нешироким топчаном.
Ривай пошатнулся, когда Ирвин отпустил его, но не сделал и шага вперед. Окинув комнату взглядом, он повернулся и посмотрел на Ирвина.
– Я же говорил про гаупвахту, – пояснил тот. – Ты же не думаешь, что я пошутил, правда?
Ривай прищурился. Его взгляд буквально обливал презрением.
– Приказы надо выполнять, – вздохнул Ирвин. – Увидишь командора через пять дней, все равно он сейчас за Стеной. Но ты не расстраивайся. На твоем месте, я бы использовал это время, чтобы выспаться.
Разведчики, стоявшие в слегка расслабленной версии стойки «смирно», делали вид, что ничего не видят и не слышат. Их сюда поставил никто иной, как Ирвин – за нарушение дисциплины и самовольную вылазку в город. Мало радости стоять целый день на солнцепеке; Ирвин надеялся, что наказание привьет им немного ума. Пусть до сегодняшнего дня гауптвахта пустовала, тем сильнее был воспитательный момент. Как можно было видеть, свою роль приказ сыграл.
С Риваем Ирвин тоже рассчитывал поладить.
– Тебе чего-то не хватает? – осведомился он дружелюбно, вопросительно поднимая брови. – Может, колодки? Цепей? Тоскуешь?
Ривай фыркнул и отвернулся. Осторожно ступая, будто босиком по битому стеклу, он вошел внутрь. Засов, который давно не смазывали, заскрежетал, запирая дверь за его спиной.
– Пойдете на кухню за обедом для арестованного, возьмете немного масла. Смажьте это чудовище, – проговорил Ирвин, задумчиво глядя на дверь. – Кстати. Если вдруг у кого-то из вас появились мысли, что можно натворить что-то и попасть туда внутрь, отдыхать, пока остальные вкалывают, предупреждаю: лично вы двое всегда будете снаружи. Это понятно?
– Да сэр, – нестройно отозвались часовые. Тот, что справа, немного гнусавил: прошлой ночью Ирвин нечаянно разбил ему нос, когда вытаскивал из борделя.
– Охраняйте хорошо, – напоследок сказал им Ирвин и пошел в штаб.
Там он наткнулся на Петру. Девушка просияла, увидев его, и бросилась навстречу.
– Сэр, – выпалила она, откровенно волнуясь, – сэр, вы здесь! Я беспокоилась! Вас так доло не было, я… я даже…
– Подумала, что что-то случилось? – улыбнулся Ирвин. Петра потупилась.
– Да…
– Что могло случиться в городе, битком набитом людьми, – риторически спросил он. – Слава богу, титаны еще не прорвались через стену.
– Вот именно, что людей много, – пробормотала Петра, ковыряя носком сапога пол. – Сэр, вы просто не представляете, что может взбредать им в голову. Это хорошо, конечно, вы… очень хороший…
Она покраснела и окончательно смутилась. Ирвин добродушно хохотнул и похлопал ее по плечу.
– Спасибо, Петра, мне очень приятно. Кстати, можешь не использовать через слово «сэр», я и так знаю, что ты глубоко меня уважаешь…
– Очень глубоко, сэр! – воскликнула Петра непроизвольно и еще сильнее покраснела. Ирвин кашлянул.
– Гм, Петра, можно попросить тебя об одолжении? Не могла бы ты сходить на кухню и передать, что я просил назначить арестованному двойной паек?
– Арестованному?
– Ах да, я не сказал тебе – мы нашли последнее недостающее имя. Конец дежурствам у ворот, слава богу.