Неделя Эрвина. Среда.

[greeddy]

Кажется, опять незаконченно. Да и без начала, если уж по чеснаку(((

автор: missgreed
пейринг: Эрвин/Ривай
жанр: слэш
рейтинг: R за лексику.
дисклеймер: автору манги принадлежат мир и персонажи, мне принадлежат сюжет и извращения
предупреждения: невычитано, небечено, ООС
краткое содержание: внезапно! Встретились, поговорили, договорились.


Полицейские и здесь были, в общем-то, дерьмо. Изловив парочку на складе, Ривай от души им врезал и начал читать мораль, перемежая слова ударами каблуком под ребра.
– Вы кто такие? – вещал он, ничуть не смущаясь некой невнятности голоса. – Тыловые крсы! Личинки! Вы крысы, которые питаются гнилым мясом человечества!
Он сделал паузу, чтобы приложиться к бутылке, и от души пнул полицейского, который попытался было уползти.
– Скотина, – с удовольствием сказал Ривай и вытер рот. – Грязная бесстыдная скотина. Я заставлю тебя отстирывать эту блевотину с твоей формы до самого утра.
Второй полицейский застонал. Ривай поднял бровь, наклонился пониже, но не разобрал ни слова.
– Говори громче, дрянь, ни слова не слышу, – брезгливо ругнулся он и сплюнул в грязь рядом с бритым виском. – Шаддиса на тебя нет, вонючка вертлявая! Ну ничего, я вас научу чистоту любить!
Грохот десятка ног известил о том, что в переулок торопятся новые лица. Ривай нехорошо улыбнулся, расставил ноги пошире, и ударил бутылкой об угол дома. В руке осталось горлышко со вполне приличным стеклянным осколком-клыком.
Тут Ривая повело, мир на мгновение расплылся перед глазами, превращаясь в калейдоскоп разноцветных пятен. Ривай упрямо мотнул головой и крепче сжал бутылочное горлышко, намеренный здесь и остаться, если победить не выйдет.
– Вот он! Тот самый! Это он избил Клея, и Робоса, он! Держите ублюдка!
Вопли набегающей стражи только позабавили Ривая. Он пригнулся пониже, сжимая осколок и пряча вооруженную руку под грудью. Была ни была. Сволочи, не пускают его за стену, он им устроит побоище прямо тут.
Где-то наверху коротко запел, натягиваясь, трос, звякнул наконечник, впиваясь в каменную стену. Ривай машинально отпрянул, подивившись про себя, что кому-то из полицейских пришло в голову провернуть операцию, отличную от их обычного «нападай как дурак напролом».
Не глядя, он отмахнулся розочкой, намереваясь если не ранить, то отогнать догадливого противника, но неожиданно его рука попала в тиски.
Ривай от неожиданности дернулся, шарахнулся в сторону, но вырваться сразу не получилось. Тот, кто свалился сверху, обладал как минимум такими же хорошими навыками.
Перед ним в переулке появился человек в форме с единорогом, с сержантскими нашивками; глаза у Ривая заволокло белым туманом ненависти, он ринулся было вперед, уже забыв обо всем, желая только достать, почувствовать, как проминается горло под пальцами, но его порыв остановили.
– Смирно, рядовой, – скомандовал знакомый до боли тягучий низкий голос.
Ривай замер, не веря ушам. Под ложечкой засосало, ноги мгновенно превратились в кисель. Он пошатнулся, выбитый из колеи, остановленный на полувзмахе. Его повело, земля ушла из-под ног, но сильная рука дернула за плечо назад. Ривай едва не приложился затылком о деревянный ставень. Повернув голову, он не веря себе посмотрел наверх – и увидел голубые, холодные как сталь глаза.
Эрвин Смит усмехнулся ему и тряхнул легонько за шиворот.
– Смирно, рядовой. Не мешайте полиции делать свое дело.
Тот неопрятный полицейский сержант, заросший щетиной, – Ривай знал его, тот скучал на воротах несколько десятков минут назад, – размахивал руками, сноровисто раздавая приказания. Единороги суетились вокруг него, надевая на лежащих, стоящих битых с толку полицейских наручники.
Два единорога направились к разведчикам.
– Чем могу помочь, господа? – светски обратился к ним Эрвин.
Поколебавшись, единороги вернулись обратно к своему начальнику.
Ривай отошел от шока и вспомнил наконец о заломленной руке. На попытку избавиться от захвата Эрвин мгновенно отреагировал. Захват стал жестче, так что Ривая перекосило, и ему пришлось встать на цыпочки.
– Пусти, – прошипел он. – Вот ведь…
– Вот ведь, – поморщился Эрвин рассеянно и отпустил наконец. Ривай, шипя себе под нос ругательства, начал растирать руку.
К ним подошел давешний сержант; смерив Ривая недовольным взглядом (и получив в ответ идентичный), он кивнул Эрвину.
– Здесь все. Закончили.
– Спасибо, Нил.
Эрвин улыбался этому небритому мужику так, что у Ривая кровь вскипела в жилах. Немедленно ему захотелось разбить в кровь это хмурое лицо.
– Я забираю своего парня, – ладонь Эрвина легла на плечо Риваю, и тот сразу же перестал дышать, весь обратившись в слух и ощущения.
Недовольный взгляд Нила скользнул по Риваю второй раз.
– Только в этот раз, Эрвин. Держи своего пса под присмотром, иначе в следующий раз, клянусь богом...
– Ладно, ладно, договорились, – Эрвин улыбался все так же светло и радостно. Ривай упер взгляд в мостовую и стиснул зубы, чтобы не скрипели. При всем при том, что прав на сержанта Смита у него не было, он страстно желал сдохнуть всем тем, на кого Эрвин смотрел вот так. Ну разве что кроме лохматой девицы из разведки. Та в сферу интересов Эрвина не входила. Ей Ривай готов был простить его внимание.

– Что за дела, рядовой? Нарушаем?
Ривай старательно не смотрел ему в глаза.
– Не делай вид, что тебе интересно, чем я занимаюсь, – не выдержал он.
– Мне надо было уладить одно дело, – сказал Эрвин по-прежнему посмеиваясь.
– Что за дело?
– Если бы я хотел, чтобы ты знал, я бы тебе сказал.
– Мудак, – выругался Ривай себе под нос.
– Приезжаю, и узнаю, что тебя ищет вся полиция. Представляешь, чего мне стоило тебя отмазать?
– Зря ты вмешался в это дело. Эти свиньи толкали налево амуницию – сапоги, ремни, сумки. Я собирался прикрыть им лавочку. Я уже это сделал, когда ты и твои ручные единороги... Кто, кстати, был этот, небритый? А, не говори, – перебил Ривай сам себя, когда Эрвин уже открыл рот, чтобы ответить. Решительно мотнув головой, Ривай уставился на кончики сапог. – Мне неинтересно.
– Как скажешь, – согласился Эрвин, и дальше они шли уже молча.
Хмель уже должен был выветриться, после прогулки прохладным вечером да после драки, но у Ривая по-прежнему шумело в голове. Он так и шел за Эрвином, пока в голове крутилось «что происходит», «чем все закончится», «зачем ему я».
Эрвин крепко держал его за руку, не отпуская от себя. Ривай не пытался вырваться, смирно шел рядом, не ускоряя шаг, не отставая. Прислушивался к тому, как сжимают теплые пальцы его руку, к дыханию, к шагам. По спине бегали мурашки. Ривай не хотел сопротивляться, его все вполне устраивало. Даже если бы этот человек отпустил его, он бы все равно остался рядом.
Шли они, однако, не туда, куда ожидал Ривай. Дома становились все выше, а булыжники мостовой – глаже и чище. В этом районе города он был впервые. Ривай некоторое время поглядывал по сторонам, недоумевая, но потом опустил глаза, решив, что куда бы ни отвел его Смит, хоть к городскому судье, будет так, как будет.
Ривай ни слова не проронил в оставшуюся часть пути. Эрвин повернул направо, поднялся по ступенькам и открыл перед Риваем дверь. Тот, не медля, переступил порог.
К его удивлению, здесь не было ни стражи, ни судей с решетками. За дверью обнаружилась чистенькая прихожая, на вешалке в углу висела шинель, в большом настенном зеркале отражался массивный дубовый буфет. Ни следа солдат или единорогов; на дощатом полу стояла только одна пара домашней обуви.
Пока Ривай оглядывался, Эрвин закрыл дверь и легонько подтолкнул его в спину.
– Разувайся.
Обернувшись, Ривай вперил в Эрвина напряженный взгляд.
– Что за место?
– Мой дом, – просто ответил Эрвин.
Не дожидаясь от Ривая ответа, он наклонился и вытащил из-под буфета пару тапочек великанского размера. Они вряд ли подошли бы кому-то, кроме самого хозяина дома; но Ривай, не споря, сунул ноги в предложенную обувь и последовал за Эрвином в комнату. Всюду, куда ни падал взгляд, были свидетельства холостяцкого жилья.
Ривай вдруг почувствовал, что замерз. На улице, во время схватки, этого не замечалось, когда шел за Эрвином, поглощенный мыслями о том, что сейчас окажется на гаупвахте – снова, – тоже. А вот сейчас вдруг накрыло. Зябко передернув плечами, он отодвинул стул от стола, опустился на сиденье.
– Что я тут делаю? – риторически спросил Ривай, глядя даже не на Эрвина, а куда-то мимо его плеча. – С чего ты взял, что мне интересно, в какой норе ты живешь?
– А тебе не интересно?
Наблюдая, как Эрвин расстегивает куртку, Ривай усмехнулся. Криво.
– Что, решил парадную форму надеть, прежде чем идти меня сдавать? Было бы из-за чего беспокоиться.
– Ошибаешься. Не вижу ничего, из-за чего стоило бы сдавать тебя, как ты выразился, в комендатуру.
Пиджак слетел с широких плеч, длинные ловкие пальцы Эрвина прикоснулись к воротнику рубашки. Ривай отвел глаза, уставился на свои содранные костяшки. Поперек правого запястья багровела царапина. «Видимо, когда бутылка разбилась», – подумал он, удивляясь, что даже не почувствовал боли.
Эрвин, ушедший вглубь комнаты, шелестел рубашкой. Так долго, что Ривай готов был бы поклясться, что он специально надевает и спускает ее с плеч.
– Так зачем я здесь?
– Я хочу спать с тобой.
– В смысле? – после паузы спросил Ривай, хотя сразу понял.
Все прекрасно понял, и под ложечкой екнуло.
– Хочешь спать – иди и спи.
– Ты меня услышал, – спокойно ответил Эрвин. – Спать с тобой. Заниматься любовью. Сексом. Да, думаю, это подходящие слова: я хочу заняться с тобой сексом.
– Твою мать, – после паузы сказал Ривай.
– Прежде чем отказаться, попробуй.
– Я не отказываюсь.
Риваю вдруг показалось, что он вот-вот покраснеет. Он уставился на Эрвина тяжелым взглядом, надеясь, что Смит смутится и первым отведет глаза. Не тут-то было. Эрвин смотрел с легким интересом, доброжелательно и без тени заинтересованности. Никто еще так не глядел на Ривая, делая предложение.
Этот человек спокойно оставил его в городе, запретив покидать расположение корпуса. Уехал заниматься какими-то своими делами, ни слова не сказав. Он даже не спросил у Ривая, какой пол его привлекает. Хотя чего тут спрашивать.
Ривай откашлялся и выпрямился, прижавшись лопатками к спинке стула.
– Я хочу помыться.
– У меня есть горячая вода.
Сглотнув, Ривай отвел взгляд чуть в сторону, и смотрел теперь не в глаза Эрвину, а на его грудь. В распахнутый ворот рубашки, совсем не по-уставному застегнутой лишь наполовину.
– Тот единорог. Вы спали?
– Нил. Да, давно, – Эрвин поморщился. – Я не буду тебе врать, но может ты отложишь вопросы на потом? Я думал о тебе все время, что возвращался из Митры, а по приезду сюда мне пришлось улаживать твой конфликт с полицией. Лишних полдня. Думай быстрее, Ривай. Я для себя все уже решил.
Ривай быстро подсчитал все про себя. Он все равно хотел Эрвина себе. Целиком, со всеми его странностями, с привычкой строить многоходовые планы и использовать людей словно пешек. С толку сбивало то, что Эрвин спросил так прямо, в лоб. Даже не спросил, по сути. Решил за него. «Какая разница, – подумал Ривай, – кто первый предложил».
– Сколько у нас времени?
– До утра. Потом я должен буду явиться на доклад к командору. А ты отправишься туда, куда так стремился – на гаупвахту.
Ривай криво усмехнулся.
– Должны быть какие-то бонусы за то, что я трахаюсь с начальством.
Эрвин подошел, наклонился и посмотрел ему в глаза.
– Они есть. Я очень хорош в постели. Хочешь проверить?
Ривай невольно улыбнулся:
– Хочу. Но если ты преувеличиваешь, Эрвин, клянусь, ты пожалеешь.
– Не пожалею, – пообещал Эрвин. – Это чистая правда.
– Тогда, – Ривай улыбнулся снова, – пойдем принимать ванную вместе. Раз уж у нас так мало времени.
Обо всем остальном он решил подумать завтра. На гаупвахте.