Не выкладывала, да?

[greeddy]

автор: missgreed
пейринг: Тикки/Канда
жанр: а ХЗ. Хотелось слэша.
рейтинг: R
дисклеймер: кто нарисовал, того и тапки... В смысле, персонажи.
предупреждение: насилие, пытки. В общем, жесть как она есть.
размер: драбблик с феста.


Канда против, упирается в стену, чтобы вывернуться, выгибается всем телом, пытаясь избежать прикосновений, но все это бесполезно, Тикки с легкостью справляется с ним. Даже не расстегивает, рвет молнию на брюках, заламывает руку еще дальше, к шее, и под хруст суставов с размаху укладывает лицом вниз на стол. Перед глазами красные и зеленые круги, воздух не доходит до груди, застревает где-то под адамовым яблоком, но Канда продолжает молча сопротивляться. Впустую, безнадежно, но продолжает. Не может иначе.
Неожиданно Ной отпускает его, Канда в первый момент не понимает, что происходит, потом немного неловко поджимает под себя вывернутую руку, морщится от нового всплеска боли и пытается боком свалиться со стола. Свалиться, соскользнуть, откатиться – да все что угодно, лишь бы подальше от ненавистного врага.
Но враг не дает ему шанса уползти. Он дал ему только секундную передышку, а теперь снова ловит в капкан своих изящных, железной крепости ладоней, стискивает запястья, прижимает бедрами к столу.
У Канды в голове рдеет туман. От бешенства, от отчаяния, от ужаса, от боли, от неспособности прекратить все то, что с ним делают.
Предотвратить то, что с ним сделать хотят.
Чертовски хорошо он понимает сейчас, чью роль будет исполнять, если не сможет вырваться… А вырваться не сможет, это тоже понятно. У человека против Ноя шансов никаких. У экзорциста, лишенного Чистой Силы - тоже.
Он рычит, распластанный по столу. Задыхаясь от ненависти, противясь каждой своей клеточкой.
Микка это безумно забавляет.
Это даже интересней, чем просто убивать – вот так вот растягивать удовольствие, то отпускать, давая иллюзию свободы, то снова дергать за поводок, останавливая глупую мышку. Нет, не мышку. Хищную кошку, сероглазую пантеру с бархатным мехом, смертельно опасную тварь. Тикки нравится мысль, что именно он отнял у нее возможность сопротивляться. Он хватает Канду за поврежденное плечо, резко переворачивает на спину, мимолетно наслаждаясь коротким вскриком, и наклоняется над экзорцистом. Бывшим экзорцистом.
- Без Мугена ты – моя собственность, - медленно и с удовольствием произносит он и сжимает пальцы еще крепче. В расширенных почти черных от шока глазах плещется боль, Тикки пьет ее взглядом, не в силах остановиться. Но мальчишка снова молчит, и по-прежнему дергается, пытаясь вырвать вторую руку из захвата.
Улыбка сама по себе ползет на лицо, стремясь добраться до ушей.
Мучить букашек так весело! Тикки начинает смеяться, сначала тихо, потом все громче и громче. Знатная же добыча ему досталась! Этот мальчик приучен терпеть боль, его тело может вынести многое, о, очень многое, прежде чем сердце откажет. А учитывая его особенные свойства, - Тикки быстро оглядывает грудь и живот, покрытые пятнами крови и полосками кажущихся давними шрамов, - может быть, игра затянется надолго.
- Ты уже успел залечить те раны, что я тебе нанес? – поднимает брови Тикки Микк в наигранном удивлении. – Ну надо же. Тогда мне придется сделать это снова. Для твоей же пользы, чтобы ты не убежал далеко и не попал в лапы к злым Акума снаружи… Может быть, на сей раз стоит сделать их поглубже? Как ты считаешь?
- Да пошел ты, - цедит Канда и делает попытку плюнуть в лицо своему мучителю. Не получается, в горле слишком пересохло, но жест понятен. Тикки ухмыляется.
- Плохой мальчик, - мурлычет он и резким движением ломает ему запястье. Канда корчится и широко разевает рот, глаза кажутся еще больше. Левая рука Микка по-прежнему сжимает его плечо, не давая костям вернуться в нормальное положение, а связкам срастись, а правая медленно погружается в живот. Канда ловит ртом воздух, закатывает глаза, начинает мелко трястись, и наконец низко, мучительно стонет. Тикки довольно прикрывает глаза, наслаждаясь. Эти звуки для него как сладчайшая музыка.
Канда отчаянно желает потерять сознание. Отрубиться, забыться, не ощущать, но как назло - не выходит. Сердце работает с перебоями, но бьется, голова кружится, но нервная система исправно передает сигналы на обработку воспаленному от переизбытка чувств мозгу.
Он стонет, почти потеряв над собой контроль.
Ной медленно вынимает руку, смотрит на покрытую красным перчатку и почти нежно проводит тыльной стороной кисти по его щеке.
- Ах, красавец! Ты стоишь того, чтобы я испачкал свои перчатки. Ты чего угодно стоишь. Прости, конечно, но я убью тебя еще не скоро.
Канда уже не дергается. Он просто лежит и думает, что иногда очень хочется сдохнуть. Из уголка губ тянется к уху тонкая струйка крови. Глаза закрыты, слипшиеся ресницы дрожат…
Некоторое время Тикки любуется им. Даже слегка откидывается назад и выпускает злосчастное плечо. При внешней расслабленности Ной натянут как струна, готов в любой момент перехватить метнувшегося в сторону пленника. Но жертва, кажется, никуда бежать не собирается; уголки губ Тикки слегка опускаются, он склоняет голову к плечу, смотрит уже задумчиво. Протягивает руку и бережно отводит с лица налипшую потяжелевшую прядь. Гладит по лбу, проводит пальцем по острой скуле, по искусанным, уже не заживающим губам.
- Юноша, - зовет он, - это что, для тебя уже слишком?
Канда не отзывается.
- Так неинтересно, - морщится Тикки, - я еще и десятой доли с тобой не сделал, что хотел! Ну хотя, может ты просто после битвы устал? А завтра будешь свеженький? Тогда мы с тобой еще повеселимся.
Он наклоняется, осторожно касается полуоткрытых губ, водит по ним кончиком языка, и едва успевает отстраниться – Канда щелкает зубами, как цепной пес. Открывает глаза, в которых тлеет прежняя лютая ненависть. Встать или ударить не пытается, слишком слаб пока для этого, но смотрит, смотрит неотрывно.
Тикки заливисто смеется.
- О да, игрушечка моя. Мы с тобой еще поиграем.