Буду банальна))
автор: missgreed
пейринг: Шерил/Тикки
жанр: слэш
рейтинг: R
дисклеймер: вселенная и персонажи принадлежат Хошино Кацуре
предупреждения: нон-кон, возможен ООС. Эээ, грязные, очень грязные реплики вначале.
от автора: написано на кинки по заявке 1 - 23, читать дальшеШерил|Тики. Насилие. Не выдержать насмешки и поставить другого на место; унижение. Кто кого будет принуждать и что из этого получится - на усмотрение автора.
916"Эй, - звучит насмешливый голос в его сознании, - эй, я видел тебя голым. У тебя маленький член".
"Эй, а может ты педик? Ты педик, Камелот! Тебе нравится, когда тебя трахают, а не ты трахаешь?"
"Тебе должно нравиться долбиться в задницу, всем педикам это нравится!"
Насмешливые голоса со всех сторон. Шерил готов рычать от злости, но сделать ничего с ними не может. Эти голоса из его памяти. Оскорбляющие, унижающие. Камелот внешне абсолютно сдержан, он откладывает вилку и нож. Промокает губы салфеткой и кладет ее рядом с тарелкой.
"Как ты будешь удовлетворять свою жену этим маленьким членом? Наверное, ей придется искать удовольствия на стороне!"
Напротив сидит Тикки. Он развязен и груб, его локти лежат на столе, и он никогда не опускает глаза перед главой семейства, своим старшим братом. Пухлые губы кривятся в усмешке. Он такой же, как те мальчишки в закрытой школе. Шерил встречается с ним взглядом и смотрит, стараясь заставить опустить глаза. Тикки не сдается. Его глаза цвета теплого янтаря. Желтые, как виски в его стакане. Шерил осушает свой бокал с коньяком, не чувствуя, как льется по горлу обжигающая жидкость. В его голове с новой силой начинают звучать те голоса.
Беззвучно касается полированного стола ножка бокала. Шерил отставляет его так же, как откладывал столовые приборы. Это знак, что трапеза закончена. Трисия и Роад поднимаются за ним, Роад смотрит на папочку обожающим взглядом. Тикки продолжает сидеть, Шерилу кажется, что жует он медленно и демонстративно. Стучит вилка о фарфор, вызывающе громко в тишине.
Жар разгорается в груди Шерила. Голод снедает его. Желание захватывает, и посторонние голоса затихают.
Он хочет своего брата. Он хочет поставить его на колени и заставить признать старшинство. Шерил сжимает кулак так, что трещит лайка перчатки, как будто пытается удержать себя. Тикки улыбается ему, насмешливо и с вызовом, и Шерила больше ничего не сдерживает.
До самой ночи Камелот сидит в своем кабинете. На столе открытый доклад, взгляд скользит по ровным строчкам, но страница все та же, что и несколько часов назад. Перед глазами разворачиваются совершенно другие картины, и Шерил сдержанно улыбается своим мыслям. Когда часы бьют два, он встает и выходит из кабинета.
Голубая спальня на втором этаже, подальше от покоев Трисии и комнаты Роад. Шерил закрывает дверь, и от щелчка замка Тикки вскидывается на кровати. Он смотрит на невовремя явившегося брата непонимающе, а тот наслаждается моментом, знанием, что гость в его власти, но еще не понял этого. Припухшие со сна губы так и тянут, Шерил подходит, наклоняется и целует. Тикки дергается, но все усилия бесполезны, сила желания Шерила удерживает его на месте. Шерил кусает его за нижнюю губу, слизывает кровь и пьянеет от вкуса. Моментально начинает кружиться голова, но Тикки сейчас игрушка в его руках, и Шерил даже почти осторожен. Он сломал немало игрушек, прежде чем научился управлять своей силой.
Тикки так и полулежит на кровати, опираясь на локоть, замерев в этой позе. Шерил находит ее изящной и весьма удобной для его целей. Он гладит Тикки по плечам, целует его шею. Тикки вздрагивает, когда рука будто невзначай соскальзывает на поясницу. Плечи Тикки под затянутыми в перчатки руками напряжены, он все еще пытается сопротивляться. Его тело сильное, сформировано тяжелой физической работой, ничего похожего на изнеженные тела аристократов. Шерила сводит с ума этот контраст между силой и слабостью. Он теребит темные соски, играет с темными волосами. Кудри завиваются крупными кольцами, Шерил замечает про себя, что брату пойдут длинные волосы. Выпрямившись, он неторопливо расстегивает брюки. Раздеваться полностью ни к чему, хотя прижиматься обнаженной грудью к этой спине может быть приятно. Медленное раздевание на глазах у жертвы, чтобы дать ей время как следует все осознать. Может, в другой раз, думает Шерил, наслаждаясь гаммой эмоций в устремленном на него взгляде. Сейчас он не настроен ждать. Весь вечер он рисовал в уме картины, это уже достаточно распалило его.
Бесполезное сопротивление еще сильнее разжигает желание. Сначала была только свирепая радость обладания, потом Шерил начинает получать удовольствие от самого движения, от скольжения в тугом, тесной перчаткой сжимающем его теле. Чем сильнее Тикки сопротивляется, старается не пустить в себя, тем больше удовольствия для Шерила. Ему нет нужды держать Тикки физически, он только формально придерживает бедра. Со стороны кажется, что они сплелись в желанном объятии. Что темноволосый крупный мужчина сам подается назад, вскидывает бедра навстречу, прогибается в пояснице. Кажется, что лицо исказилось от страсти, а зубы терзают губу, чтобы не выпустить крик. Впрочем, последнее - правда. Его руки комкают простынь, Шерил позволяет ему это, оставляя немного свободы для контраста. Для того, чтобы с головой окунуться в ощущение обладания, ему необходимо чувствовать, как сопротивляется ему жертва.
Шерил с легкостью управляется с чужим телом, он мог бы прямо за столом заставить Тикки извиниться. Но ему нужно объяснить все доходчиво. Его брат должен знать свое место. Мысли спутанны, но Шерил не особенно заботится о логике сейчас.
Тикки все так же хранит молчание, только дыхание с хрипом вырывается из груди. Зато Шерил стонет все громче, не заботясь, что кто-то может его услышать. Его дороагя Роад спит, а Трисия давно привыкла к ночным отлучкам мужа.
Закончив, Шерил встает, вытирается. Кружевной платок заботливо вручила ему утром жена. Камелот кладет платок на кровать, с нескрываемым удовольствием смотрит на бледно-красные разводы на бедрах Тикки и позволяет наконец его телу обмякнуть. Тикки так и остается лежать, лицом в подушку, несмотря на то, что его больше не держит чужая сила.
На языке вертятся вежливые и ядовитые слова, - "Будьте любезны, брат, в следующий раз следовать правилам этого дома", "Полагаю, вы больше не будете бросать мне вызов", "Надеюсь, теперь вы знаете свое место", - но Шерил только тонко улыбается, укрывая все еще неподвижного Тикки покрывалом. Его движения нежны и заботливы – беспокойство старшего брата о младшем.
пейринг: Шерил/Тикки
жанр: слэш
рейтинг: R
дисклеймер: вселенная и персонажи принадлежат Хошино Кацуре
предупреждения: нон-кон, возможен ООС. Эээ, грязные, очень грязные реплики вначале.
от автора: написано на кинки по заявке 1 - 23, читать дальшеШерил|Тики. Насилие. Не выдержать насмешки и поставить другого на место; унижение. Кто кого будет принуждать и что из этого получится - на усмотрение автора.
916"Эй, - звучит насмешливый голос в его сознании, - эй, я видел тебя голым. У тебя маленький член".
"Эй, а может ты педик? Ты педик, Камелот! Тебе нравится, когда тебя трахают, а не ты трахаешь?"
"Тебе должно нравиться долбиться в задницу, всем педикам это нравится!"
Насмешливые голоса со всех сторон. Шерил готов рычать от злости, но сделать ничего с ними не может. Эти голоса из его памяти. Оскорбляющие, унижающие. Камелот внешне абсолютно сдержан, он откладывает вилку и нож. Промокает губы салфеткой и кладет ее рядом с тарелкой.
"Как ты будешь удовлетворять свою жену этим маленьким членом? Наверное, ей придется искать удовольствия на стороне!"
Напротив сидит Тикки. Он развязен и груб, его локти лежат на столе, и он никогда не опускает глаза перед главой семейства, своим старшим братом. Пухлые губы кривятся в усмешке. Он такой же, как те мальчишки в закрытой школе. Шерил встречается с ним взглядом и смотрит, стараясь заставить опустить глаза. Тикки не сдается. Его глаза цвета теплого янтаря. Желтые, как виски в его стакане. Шерил осушает свой бокал с коньяком, не чувствуя, как льется по горлу обжигающая жидкость. В его голове с новой силой начинают звучать те голоса.
Беззвучно касается полированного стола ножка бокала. Шерил отставляет его так же, как откладывал столовые приборы. Это знак, что трапеза закончена. Трисия и Роад поднимаются за ним, Роад смотрит на папочку обожающим взглядом. Тикки продолжает сидеть, Шерилу кажется, что жует он медленно и демонстративно. Стучит вилка о фарфор, вызывающе громко в тишине.
Жар разгорается в груди Шерила. Голод снедает его. Желание захватывает, и посторонние голоса затихают.
Он хочет своего брата. Он хочет поставить его на колени и заставить признать старшинство. Шерил сжимает кулак так, что трещит лайка перчатки, как будто пытается удержать себя. Тикки улыбается ему, насмешливо и с вызовом, и Шерила больше ничего не сдерживает.
До самой ночи Камелот сидит в своем кабинете. На столе открытый доклад, взгляд скользит по ровным строчкам, но страница все та же, что и несколько часов назад. Перед глазами разворачиваются совершенно другие картины, и Шерил сдержанно улыбается своим мыслям. Когда часы бьют два, он встает и выходит из кабинета.
Голубая спальня на втором этаже, подальше от покоев Трисии и комнаты Роад. Шерил закрывает дверь, и от щелчка замка Тикки вскидывается на кровати. Он смотрит на невовремя явившегося брата непонимающе, а тот наслаждается моментом, знанием, что гость в его власти, но еще не понял этого. Припухшие со сна губы так и тянут, Шерил подходит, наклоняется и целует. Тикки дергается, но все усилия бесполезны, сила желания Шерила удерживает его на месте. Шерил кусает его за нижнюю губу, слизывает кровь и пьянеет от вкуса. Моментально начинает кружиться голова, но Тикки сейчас игрушка в его руках, и Шерил даже почти осторожен. Он сломал немало игрушек, прежде чем научился управлять своей силой.
Тикки так и полулежит на кровати, опираясь на локоть, замерев в этой позе. Шерил находит ее изящной и весьма удобной для его целей. Он гладит Тикки по плечам, целует его шею. Тикки вздрагивает, когда рука будто невзначай соскальзывает на поясницу. Плечи Тикки под затянутыми в перчатки руками напряжены, он все еще пытается сопротивляться. Его тело сильное, сформировано тяжелой физической работой, ничего похожего на изнеженные тела аристократов. Шерила сводит с ума этот контраст между силой и слабостью. Он теребит темные соски, играет с темными волосами. Кудри завиваются крупными кольцами, Шерил замечает про себя, что брату пойдут длинные волосы. Выпрямившись, он неторопливо расстегивает брюки. Раздеваться полностью ни к чему, хотя прижиматься обнаженной грудью к этой спине может быть приятно. Медленное раздевание на глазах у жертвы, чтобы дать ей время как следует все осознать. Может, в другой раз, думает Шерил, наслаждаясь гаммой эмоций в устремленном на него взгляде. Сейчас он не настроен ждать. Весь вечер он рисовал в уме картины, это уже достаточно распалило его.
Бесполезное сопротивление еще сильнее разжигает желание. Сначала была только свирепая радость обладания, потом Шерил начинает получать удовольствие от самого движения, от скольжения в тугом, тесной перчаткой сжимающем его теле. Чем сильнее Тикки сопротивляется, старается не пустить в себя, тем больше удовольствия для Шерила. Ему нет нужды держать Тикки физически, он только формально придерживает бедра. Со стороны кажется, что они сплелись в желанном объятии. Что темноволосый крупный мужчина сам подается назад, вскидывает бедра навстречу, прогибается в пояснице. Кажется, что лицо исказилось от страсти, а зубы терзают губу, чтобы не выпустить крик. Впрочем, последнее - правда. Его руки комкают простынь, Шерил позволяет ему это, оставляя немного свободы для контраста. Для того, чтобы с головой окунуться в ощущение обладания, ему необходимо чувствовать, как сопротивляется ему жертва.
Шерил с легкостью управляется с чужим телом, он мог бы прямо за столом заставить Тикки извиниться. Но ему нужно объяснить все доходчиво. Его брат должен знать свое место. Мысли спутанны, но Шерил не особенно заботится о логике сейчас.
Тикки все так же хранит молчание, только дыхание с хрипом вырывается из груди. Зато Шерил стонет все громче, не заботясь, что кто-то может его услышать. Его дороагя Роад спит, а Трисия давно привыкла к ночным отлучкам мужа.
Закончив, Шерил встает, вытирается. Кружевной платок заботливо вручила ему утром жена. Камелот кладет платок на кровать, с нескрываемым удовольствием смотрит на бледно-красные разводы на бедрах Тикки и позволяет наконец его телу обмякнуть. Тикки так и остается лежать, лицом в подушку, несмотря на то, что его больше не держит чужая сила.
На языке вертятся вежливые и ядовитые слова, - "Будьте любезны, брат, в следующий раз следовать правилам этого дома", "Полагаю, вы больше не будете бросать мне вызов", "Надеюсь, теперь вы знаете свое место", - но Шерил только тонко улыбается, укрывая все еще неподвижного Тикки покрывалом. Его движения нежны и заботливы – беспокойство старшего брата о младшем.
@темы: ДГМ, писуательство
И написанное понравилось. Способность Шерила так и намекает на принуждения Тики
Шерил и его двуличность
тормознутый заказчик, забывший, что он заказчик
Ладно, как бы ни вышло, я старалась, честно-честно)
SuzuSaku, мур))))
Dear Jim, и мне этот пейринг нравится, только как-то не выходит написать что-то толком. Хорошо, что на кинки написала) У меня лежит еще один недописанный фик с этим пейрингом, я его тысячу лет назад еще Мэй_Чен обещала. Вот бы закончить да выложить!
я не специально, честно)
Ладно, как бы ни вышло, я старалась, честно-честно)
хорошо вышло) я ожидала, что Тикки будет отрываться, но написанное оказалось приятной внезапностью)
в моих мыслях Тикки ему после этого отомстил х)
О, мммм
Иди заявку подай на кинки)))
окей) но это была плохая идея х)
Хорошая зарисовка, только Шерила жалко) Надеюсь, все те мальчики, которые над ним издевались, умерли в муках:-)
Понравилось:-)
Конечно умерли!!! В самых жестоких-жестоких муках)
Спс!